Шерeл Кессети: Все думали, что я русская

— Джаз — это американская музыка?

— Джаз есть и будет американской музыкой, даже несмотря на то, что с лёгкостью приживается у других народов. Кто угодно может играть джаз, но это музыка вышла из американской культуры.

Сегодня, чтобы научиться играть джаз, не обязательно ехать в Нью-Йорк (США), достаточно слушать его и пытаться повторить. Для саморазвития также важно играть с музыкантами, кто опытнее тебя.

Любой человек может научиться играть джаз и интерпретировать его по-своему, но выступать перед нью-йоркской публикой — другой уровень. Это место далеко не для всех. Однако, если Вы хотите стать одним из лучших, то Нью-Йорк то самое место, где придётся полностью раскрыть свой потенциал, чтобы достичь заветной цели.

— Расскажите её.

— Мне понадобилось несколько лет упорной работы, чтобы чего-то достичь. Когда я только приехала в Нью-Йорк, у меня не было ни денег, ни связей. Пришлось самой разбираться с тем, как улучшить не только мою игру на инструменте, но и как заработать себе имя, выпустить альбомы, и прочими нюансами. Мне повезло попасть в школу, где я смогла сконцентрироваться на себе и своём будущем.

— Много пришлось испытать неудач, прежде чем пришёл успех?

— На жизненном пути всегда много неудач, особенно когда ставишь себе высокие цели. Однако я не переживаю о неудачах, они не имеют никакого значения. В музыке, как и везде, что-то может пойти не так, как ты задумал, но главное — продолжать идти вперёд.

Своим главным успехом я бы назвала то, что мне удаётся зарабатывать на жизнь музыкой, заниматься тем, о чём я мечтала всю жизнь, — играть с любимыми музыкантами. Например, с Джимми Хизом. Кстати, сейчас я играю на его саксофоне. В своё время я искала определённую модель — Selmer Mark VI, он узнал об этом и предложил мне купить инструмент у него. Джимми понимал, что ему саксофон больше не понадобится, а мне бы очень помог. Я очень рада, что смогла найти инструмент и ещё больше сблизилась со своим наставником.

— Как, на Ваш взгляд, изменилась джазовая сцена в Нью-Йорке?

— Довольно сильно. Сегодня джаз разделён стилями. Каждый музыкант старается создать что-то новое, изменить то направление, в котором он играет, найти новое звучание. Но здесь по-прежнему царит та знаменитая энергетика.

— Как Вам российская джазовая сцена? 

— Хоть я и была несколько раз в России, не могу сказать, что много знаю о российских музыкантах. Первое имя, которое приходит на ум, — Игорь Бутман. Когда я только познакомилась с ним, участники коллектива рассказали мне о том, какой он великолепный музыкант и как замечательно управляет своими коллективами.

Во время своего первого путешествия я выступала в Концертном зале имени Петра Ильича Чайковского, он невероятно красивый. Публика принимала очень тепло. Когда мы с коллективом ходили в какой-нибудь ресторан, официанты постоянно принимали меня за русскую. Даже когда я забегала в какое-нибудь кафе, все думали, что я русская. Было интересно наблюдать, как они расстраивались или удивлялись, когда я говорила, что прилетела из США. В целом было интересно.

—  Вы предпочитаете выступать сольно или со своей группой? 

— В коллективе. Когда играю без них, с кем-то новым, то приходится подстраиваться, и результат сложно предугадать, а с моей командой мы уже сыгрались. Да и каждого из них я выбирала сама, исходя из своих предпочтений, поскольку их техника и звучание должны были на 100% подходить к идее коллектива. Это позволило нам достичь самых высоких целей.

Также немаловажно и то, что моя музыка сложная — очень непросто сыграть её с листа, а если кто и сможет, то не факт, что его подача материала будет верной. Когда я творю, у меня в голове уже есть полное звучание, поэтому, когда начинается прослушивание, музыкант должен продемонстрировать нужный тон, технику, подачу и многое другое.

Ещё один немаловажный аспект — это характер. Мне должно быть комфортно и легко работать с исполнителями. Поэтому моя группа — моё всё.